Сами понимаете, насколько надо быть выпемши подготовленным, чтобы на бомбардировщике напасть на истребитель.(с) Я мир лишающий покоя, влюбись в меня, если осмелишься!
читать дальшеПролог
Машина резво бежала по дороге, буквально пожирая расстояние. Асфальт буквально сам бежал под колеса. Черная БМВ мягко отражала всполохи заката, служа холстом для замысловатых рисунков, которые рисовали тени. Это был такой момент, когда от фар было больше вреда, чем пользы, поэтому водитель напряженно вглядывался в раскинувшуюся впереди дорогу.
Внезапно тишину, царящую над изумрудно-зеленой долиной, разорвал громкий хлопок. Девушка не сразу поняла, что одно из колес пробито, поскольку красивая мелодия льющаяся из аудиосистемы заполняла все пространство салона, поглотив все звуки: шум шин, рокот двигателя и хлопок лопнувшей покрышки. Подвох она ощутила через пару мгновений, когда почувствовала изменения в поведении автомобиля. Слегка чертыхнувшись, она включила поворотник и съехала на обочину.
Зябко кутаясь в короткую джинсовую курточку, девушка покинула теплый салон и осмотрелась. Дорога была пустынна, последние лучи солнца ласково гладили изумрудные холмы, далеко на востоке небо уже приобрело глубокий, темный оттенок, одеваясь в ночную одежду. Девушка тяжело вздохнула, глядя на спущенное заднее колесо. Нетерпеливо выдернув из кармана мобильный, она разочаровано топнула ногой. Сети не было. Поменять колесо самостоятельно это не проблема, только если на улице не такой холод, и не спускающаяся на землю тьма. Едва слышно чертыхнувшись, девушка нырнула в багажник, доставая запасное колесо и домкрат.
Довольно быстро она подняла машину и принялась откручивать пострадавшее колесо, проклиная про себя холод, дорогу, производителя покрышек и свою злую судьбу. Нетерпеливым жестом смахнув упавшую на глаза челку, она оставила черный след на щеке.
«Я хочу себе эту смертную», - прозвучала за ее спиной, неслышная для нее, фраза.
«Ты уверен, брат? Назад дороги не будет. Во всякой случае для нее», - отозвался женский голос.
«Уверен».
«Быть по сему».
Девушка как раз взялась за запаску, подкатывая ее к месту временной прописки, когда последний золотой луч погас за горизонтом, и густая маслянистая тьма окутала ее со всех сторон.
Глава 1.
Самой сложной задачей было разлепить глаза и поднять отяжелевшие веки. Дарла застонала от тяжелого стука в голове, который настиг ее вместе с возвращением сознания. Сначала вернулись звуки это был шорох ветра и будто бы скрип пера по бумаге, каждый звук доставлял боль, ударяясь о внутреннюю часть черепа. С большим трудом девушка приоткрыла один глаз, желая понять, что же причиняет такую боль. Но как только яркий солнечный свет коснулся зрачка, Дарла со стоном боли закрыла глаза.
- Ты очнулась? – прозвучал откуда-то глубокий, обволакивающий баритон.
Каждый звук этого чарующего голоса был как удар молотком. Зажав голову руками и застонав сквозь зубы, девушка сжалась в комок и постаралась отползти от звуков подальше, а еще лучше забиться в какой-нибудь темный и укромный уголок. Одновременно, она попыталась понять, где же она. Последнее что она помнила, это был закат, проколотое колесо и холод. Но тут было тепло, гулявший ветерок приятно ласкал лицо. Происходило что-то странное непонятное.
Кажется, было еще что-то, что она упустила из виду, но как только память приближалась к пониманию этого, ответ тут, же ускользал. Изумрудная трава, невероятного оттенка убегала вдаль, как ковром покрывая холмы, а дальше пустота. В памяти осталась только иссиня-черная машина, застывшая у серой ленты дороги и зеленый ковер. Дарла заскрежетала зубами.
- Я же вижу, что ты очнулась. Не надо меня обманывать.
- Не надо так громко, - взмолилась девушка.
- Не дергайся, - возмутился баритон, когда она рванулась прочь от коснувшихся висков пальцев. – Я помогу.
Чудовищным усилием воли девушка заставила себя остаться на месте. И боль ушла, оставив после себя лишь прохладу. Такое освобождение заставило Дарлу выдохнуть и открыть глаза, не опасаясь болезненной рези.
- Ну, здравствуй, bréagán , - проговорил он, беря ее за подбородок и заставляя взглянуть на него.
Дарла подняла взгляд и задохнулась, на нее смотрели безумно зеленые глаза, отливавшие золотом, в обрамлении бесподобно длинных черных ресниц. Его золотистые волосы напоминали шелк, несмотря на то, что были коротко стрижены. Лоб пересекала тонкой работы золотая лента с сиреневым камнем безупречной красоты. И весь этот мужчина был красив и безупречен, аж до скрипа песка на зубах.
- Меня зовут Дарла О’Салливан, - тихо проговорила она, молясь, чтобы голос не подвел ее.
- Это тебя так звали раньше, теперь ты моя bréagán, - со смешком ответил мужчина. Хотя имя Дарла красивое, для других ты Дарла.
- Я не понимаю. Кто вы такой? Что тут происходит?
- Что за день был, когда ты остановилась среди холмов?
- Это был праздник Белтайна.
- А что бывает в этот праздник, bréagán?
Дарла непонимающе покачала головой.
- Хорошо, расскажу тебе по порядку. Согласно верованиям смертных Белтайн - это «разлом» во времени и пространстве, когда обитатели холмов проникают в мир людей. Праздничное время - мифологическое, праздник же символизирует мифологический сценарий, воспроизводя его обрядами и мистериями. В этом аспекте в Белтайн происходит празднование мифологического перехода времени от власти темных сил - фоморов к светлым Туата де Данаанн, символически выраженной в поединке Луга и Балора и в победе Луга. Могу сказать, что вы смертные слегка ошиблись. Белтайн это просто миф, мы можем приходить в ваш мир, когда захотим. Разница лишь в том, что забрать навсегда смертного без его согласия мы можем лишь в определенные дни, когда проход между мирами становится прост и не затратен. В другие дни приходиться соблазнять на добровольный приход сюда.
- Кто ты?
- Не имеет значение. Для тебя я господин или милорд. Но часть твоего любопытства я утолю. Я принадлежу к королевскому дому Туата де Данаан. А ты моя игрушка. Надо сказать, красивая игрушка.
- Не имеете права, - взвилась Дарла на дыбы, как только услышала его слова.
Ответом ей был смех, окутавший ее и бивший по гордости со всех сторон. Девушка сжалась став меньше и стараясь зажать уши.
- Не смейся надо мной, - с мольбой в голосе пробормотала она.
- Ты смешишь меня, bréagán. Мне это нравится.
Он отошел к столу в дальнем углу комнаты и снова сел за написание какого-то документа. Луч солнца, ворвавшийся через окно сверкнул на камне в обруче.
- Иди умойся и смени одежду. Все необходимое ты найдешь там, - он махнул рукой в сторону небольшой искусно украшенной резьбой двери. – Эти полосы у тебя на лбу и на щеке не вызывают во мне энтузиазма.
Дарла вздрогнула от того повелительного тона и заскрипела зубами. Взяв себя в руки неимоверным усилием воли, девушка поднялась с небольшого диванчика и направилась в указанном направлении. Судя по всему это был его кабинет, где он работал с бумагами. И где у него будет игрушка, уголки губ девушки дрогнули, но она сдержалась. Плакать нельзя, ситуацию это не исправит, а любителю живых игрушек добавит радости.
Толкнув дверцу, она оказалась в довольно просторном помещение, которое больше было похоже на бассейн, чем на ванную. Вода оказалась теплой и приятно ласкала кожу, расслабляя напряженные нервы. Дарла решила не торопиться, а насладиться этими ощущениями, смакуя каждое мгновение, каждое прикосновение. И она наслаждалась, в том числе и запахом сирени, который разлился по комнате, стоило взяться за мыло.
Тщательно вымыв волосы, Дарла выбралась из грез и наслаждений на теплый мраморный пол. Волосам, приученным к моментальной сушке феном, пришлось избавляться от влаги самостоятельно. Они протестовали, путаясь и завиваясь вокруг расчески, заставив ее чертыхнуться не раз и не два.
Платье, которое ей предлагалось надеть, не вызвало ничего кроме очередного потока проклятий. Возможно, что оно и было красиво, волнами белого шелка спадавшее до самого пола. Вышитые золотом узоры украшали широкие рукава и подол этого великолепия. Только надеть всю эту красоту было не так легко. Путаясь в завязках и ругаясь, Дарла наконец нырнула в наряд, и вышла в комнату.
Туата де Данаан отложил перо и поднял голову, оглядывая ее с ног до головы. Он был доволен, подобное приобретение поднимет его престиж при дворе, особенно среди принцев других родов, а возможно и Дворов.
- Вот так гораздо лучше, - он откинулся на спинку стула и окинул девушку оценивающим взглядом. – Подойди ко мне.
Понимая, что пока не выяснишь все особенности следует воздержаться от открытой демонстрации неповиновения, девушка шагнула вперед и замерла рядом со своим мучителем. Мужчина довольно ухмыльнулся и два золотых браслета с сине-сиреневыми камнями, сплетенными в замысловатый узор щелкнули на ее запястьях. Они были тяжелыми и широкими, такими, что не заметить их было сложно.
- Это всем покажет, что ты моя собственность, bréagán. Никто не посмеет даже заговорить с тобой.
- Я рабыня?
- Если тебе хочется так считать? Считай. Я не против, хотя мне не хотелось бы слепой покорности от тебя, bréagán.
- Тогда кто я.
- Моя игрушка.
Этот безжалостный ответ заставил ее вздрогнуть и повесить голову, так что рыжие локоны спрятали ее лицо и боль мелькнувшую в глазах. Она так и не поняла, какая разница между рабыней и игрушкой, для нее это было абсолютно одинаково. Пока девушка стояла с опущенной головой, эльф зашел ей за спину и одел тяжелое ожерелье из золота и сапфиров.
- Моя игрушка, должна ходить гордо и в лучшем, только я имею право отдавать тебе приказы и требовать от тебя что-то. Ты неприкосновенна пока на тебе эти браслеты. Да ты и не сможешь их снять, - подняв ее лицо за подбородок, он заставил девушку взглянуть ему в глаза. – Никогда. Ты поняла меня?
Дарла молча смотрела в глаза этому существу, которое лишало ее самой себя в данный конкретный момент, превращая в домашнее животное, комнатную собачку. Причем требовал этому еще и радоваться, такие мысли читались в его надменном взгляде. Черные ресницы дрогнули и медленно легли на щеки, затем вновь взлетели вверх.
- Я не слышу, bréagán.
- Да, милорд.
- Вот и умница.
Он отпустил ее подбородок, и Дарла рухнула на пол к его ногам бесформенным кульком белого и медно-рыжего шелка .
- Ты красива, мне будут завидовать.
Он буквально переступил через женщину у своих ног и направился к двери противоположной той, которая вела в ванную, и вышел, оставив ее одну. Звук закрывающейся двери заставил Дарлу вздрогнуть и будто что-то надломилось в ней. Так долго сдерживаемые слезы хлынули из глаз.
Глава 2.
Сон тяжелый и липкий с большим трудом отпустил Дарлу. Несмотря, на царящую в комнате прохладу она была мокрой и с трудом дышала. Что-то душило ее во сне, а ее разум окутывал мрак. Сев на диванчике, который служил ей постелью, она постаралась осознать, что же с ней произошло. Она ехала на машине, у нее пробило колесо, потом появился какой-то эльф, который назвал ее своей игрушкой. Надо же, как разыгралось воображение.
Девушка откинула одеяло и спустила ноги на пол в поисках тапочек, которых не было. Голые стопы ощутили прикосновение странного ковра, у нее такого никогда не было. Под ногами был жесткий мех, который слегка уколол кожу. Когда глаза привыкли к темноте, нарушаемой призрачным светом луны, льющимся через окно, Дарла поняла, что все это было наяву.
Она находилась в кабинете и спала на диванчике, который стоял у окна. Рядом с ним лежала шкура медведя, чуть дальше стоял массивный стол с письменными принадлежностями. Огромный камин, в котором пока не горел огонь, два уютных кресла перед ним. Замотавшись в одеяло, Дарла прошелестела к креслам, плюхнувшись в одно из них. Невидящим взглядом она уставилась в жерло камина.
Подтянув ноги к подбородку, Дарла обняла ноги и задумалась. Весь ужас ситуации нахлынул на нее, последние крупицы надежды проснуться исчезали с каждым мгновением. Почему это случилось именно с ней, девушка не понимала. Наверное, она неудачно пропорола колесо именно в этот день и именно около дольмена, входа в королевство Туата де Данаан. Но почему на нее пал выбор эльфийского принца, понять было сложно. Как впрочем, и понять эльфов как таковых. «А много ты их встречала, Дарла, на своем пути?» - с горькой усмешкой подумала она.
Прохладный ночной ветерок ворвался в комнату и взъерошил ей волосы, заставив нетерпеливо пригладить их. «Интересно куда точно я попала? Это Тир-на-Ног?» - продолжали появляться вопросы, не находившие ответов. «Игрушка…» Это слово жгло ей сознание каленым железом, заставляя чуть ли не стонать от боли, которое причиняло. «Бесправная игрушка, которая просто стоит и улыбается», - почему-то эта мысль ее разозлила, заставив вскочить на ноги и начать мерить комнату шагами. Нет, она не могла прямо сопротивляться этому положению. Это его мир, его страна, его дом, но отвоевать хоть кусочек свободы. «Только какой свободы? Принимать решения? Уходить домой при гарантии возвращения? А сможешь ли ты добровольно уйти из дома и вернуться в Холмы? Только честно, Дарла», - она усмехнулась своим мыслям. Зло, ехидно, едко. Нет, она нарушила бы такое слово. А стоило ей только подумать о побеге или о том, чтобы не вернуться сюда, как камни на браслетах вспыхивали странным голубоватым светом, а золото становилось теплым. На время придется забыть о побегах, пока не научится обманывать эти браслеты.
Еще что не могла понять Дарла, так это смысла его поступков. Зачем надо было похищать женщину? Ночью он не появился, права на нее не заявлял. Хотя, возможно у них это не принято, а она всего лишь дитя своего развращенного века и не понимает такого отношения. «Игрушка…» Украшение интерьера, как античная статуя, которому суждено сопровождать хозяина и украшать его как это делают колье и серьги с женщинами. Этакий живой и дышащий драгоценный камень. Бесправный драгоценный камень.
Невеселые мысли, одна мрачнее другой приходили к ней до рассвета, пока она так и не уснула, сидя в кресле. Разбудил Дарлу мужской голос, ворвавшийся в затуманенное сном сознание.
- Валле, ты тут? – ревел он, выдергивая Дарлу из объятия Морфея.
Ночь, проведенная в кресле, дала о себе знать болью в затекших суставах, когда она вскочила на ноги, столкнувшись нос к носу с еще одним Туата де Данаан. Его черные как смоль волосы оттеняли изумрудно-зеленые глаза и невероятно красивую улыбку. В ней не было той жестокости, которая сочилась от ее похитителя, подавляя волю и заставляя задыхаться от безысходности.
- Привет, - одними губами прошептала Дарла, в изумлении разглядывая эльфа.
- Приветствую вас, леди, - он слегка поклонился, прижав правую ладонь к сердцу. – Я ищу своего старого знакомого, Валле Д’Рама, вы не могли бы подсказать где он.
- Увы, нет, - она сокрушенно покачала головой. - «И век бы еще его не видеть», - добавила мысленно.
Мужчина склонил голову, внимательно разглядывая ее.
- Вы на него сердиты, леди?
- С чего вы взяли?
- Просто я это вижу.
Дарла закусила губу. Он читал ее мысли, ее эмоции как в раскрытой книге. Нужно было менять тему, пока не поздно и девушка рискнула, слегка напасть на своего собеседника.
- Вы не представились мне, сэр. А это невежливо, - девушка отвернулась к окну и посмотрела на улицу.
- Ох, простите мне мою невежливость. Я просто был сражен вами в самое сердце. Лоэнриф В’Лан к вашим услугам, леди. Позвольте узнать имя столь прекрасного создания, чтобы я знал, за чью красоту я буду теперь сражаться?
Дарла зарделась от таких комплиментов, произнесенных мужчиной с безупречной внешностью. Она прекрасно сознавала, что таким как он девушки ее типа не интересны, поскольку не обладают той модельной внешностью, которая ценится сейчас в мире.
- Дарла О’Салливан. Рада познакомится, сэр, - она обернулась у нему и улыбнулась. - Если хотите – можете подождать его здесь, если он, конечно, появится тут.
- Спасибо за приглашение. Я уверен, что он появится, - мужчина сел в кресло у камина и вновь посмотрел на девушку. – А что вы сидите в холоде?
Лоэнриф махнул рукой, и в камине заплясало пламя. Настоящее, желто-оранжевое, с веселым треском лизавшее дерево в камине и дарившее тепло и уют холодной комнате. Дарла перевела взор на пламя и замерла. Как он смог его разжечь так быстро, такое теплое, ласковое. Почему то этот простой природный элемент, разогнал на несколько мгновений мрачные тучи, которые затягивали ее разум уже второй день.
- Скажите, Дарла, а давно ли вы тут находитесь? – внезапный вопрос заставил ее вздрогнуть.
- Со вчерашнего дня.
- Я имею в виду не в кабинете, а в Тир-на-Ноге, - мягко уточнил мужчина.
- Со вчерашнего дня.
- Значит, вас еще ищут, леди.
Его голос был едва слышен, когда он произносил эти слова. Настолько тих, что его было почти не слышно за треском пламени. Но Дарла его услышала.
- Что вы имеете в виду?
- Нет, это я просто подумал вслух, - стараясь успокоить девушку, он ласково и ободряюще улыбнулся.
Как раз в этот момент дверь в кабинет дрогнула и открылась под нетерпеливой рукой, в комнату подобно урагану ворвался ее мучитель. Он пронесся к столу и упал на свой стул, только тогда заметив и Лоэнрифа и девушку, что стояла у окна.
- Я смотрю, вы уже познакомились, - скривился похититель. – Что ты тут делаешь? Наш Двор в напряженных отношениях с вашим в настоящий момент.
- Ты же не хочешь сказать, Валле, что это повредит нашей дружбе? – Лоэнриф вопросительно приподнял бровь.
- А мы дружим? – черная бровь хозяина кабинета также поползла вверх.
- По крайней мере, мне так казалось, - усмехнулся гость.
Ничего не понимая, Дарла переводила взгляд с одного на другого. Было совершенно невозможно определить перед ней заклятые друзья или верные враги. Хотя, если хорошо подумать, то Дарлу это мало интересовало. Они могли вообще не быть знакомы, это не имело никакого значения для решения ее проблемы. Девушка вздохнула, чем привлекла внимание Лоэнрифа. Мужчина заинтересованно посмотрел на нее, медленно практически сканируя ее взглядом. И что-то в его изумрудных глазах заставило ее сердце забиться быстрее. «Не смотри на меня, я чувствую себя, загнанной в угол», - беззвучно взмолилась она.
Лоэнриф же впитывал каждую частичку стоявшей перед ним девушки. Длинные рыжие волосы, волной спадавшие до талии, глаза темно-зеленые, как летняя листва, аккуратный носик, четкий контур пухлых губ. Она была совершенна, даже для Туата де Данаан. Лоэнриф тихо вздохнул, завидуя Валле.
- Она моя, Лоэнриф, - едва слышно произнес Валле.
- Я знаю. Только, где ты нашел столь совершенное создание?
- В Самайн можно найти много интересного. Она оказалась около границы Тир-на-Ног как раз в момент заката. А ты знаешь, какие силы в этот момент вырываются на свободу.
- Знаю.
- Вот поэтому она теперь здесь и украшает мой кабинет. На ней мои браслеты, и ты прекрасно знаешь, кроме меня их никто не может с нее снять. А пока они на ней, свободы ей не видать.
- Ты жесток. А что скажет королевская чета на такое поведение? Они не одобрят похищение человека.
- Как ты понимаешь, уже поздно что-то менять и Сиобейн придется смириться.
- Королева будет в ярости, Ее величество не любит такие шутки.
- Она впадает в меланхолию. У меня такое ощущение, что она стареет, если такой термин применим к Туата де Данаан.
Дарла была возмущена до безумия, они говорили о ней, так словно ее не было в комнате. Хотя правильно, она же игрушка. Незаметная тень, которая стоит в углу и хлопает глазами, а говорит только когда велят. Только что, не сознавая, что они делают, заклятые друзья поделились с ней ценной информацией. Оставалось пробраться к этой самой королеве Сиобейн и попросить защиты и восстановления. Возможно, что она даже успеет встретиться с тетушкой Джил и та на нее не обидится за опоздание.
- О чем задумалась, bréagán? – голос похитителя ворвался в ее мысли.
- О доме, - процедила сквозь зубы Дарла.
- Твой дом тут, если ты этого еще не поняла – очень жаль, bréagán.
- Ты называешь ее игрушка? – Лоэнриф в изумлении посмотрел на Валле.
- Да, ведь именно ею она и является. Моей игрушкой, - холодная, жестокая улыбка скользнула на его лицо, в глазах был самодовольный блеск, который заставил Дарлу скривиться.
Валле расхохотался, увидев реакцию девушки на его слова. Смех был мелодичным, но бил по нервам как карканье ворона, заставляя вздрагивать от каждого звука, как от удара. Лоэнриф в изумлении покосился на своего друга и покачал головой. За последний год принц Тир-на-Ног изменился, став жестоким, как представитель Темного Двора. Во дворце Маг-Тайрнгир ходили байки о его жестокости, никто не мог понять, что же произошло с умным и веселым эльфом, что он превратился в моральное чудовище. Последней каплей, которую не смог выдержать Лоэнриф был рассказ принца Тирфо-Туин, который недоумевал, почему Валле отрекся от их дружбы, которой было уже более пятисот лет.
Лоэнриф понимал, что отношения между Тир-на-Ног и Тирфо-Туин были напряженными уже около пяти лет, но до последнего времени это не мешало дружбе Валле и Лейе. И вот полгода назад они поругались. И даже не просто поругались, а разругались вдрызг, так что один не хотел видеть другого. Лоэнриф провел немало времени пытаясь воззвать к совести Лейе и уговорить его пойти на примирение. Теперь ему предстояло уговорить Валле, но начало не радовало.
- Я вот подумал тут, - начал Лоэнриф, переходя на язык эльфов.
- Ты даже думать умеешь? – ухмылка Валле заставила его заскрипеть зубами.
- Иногда, знаешь ли. Так вот, я никак не пойму, что вы с Лейе не поделили. Мы трое всегда вызывали раздражение сынков Темного Двора, ведь дружба наследников трех Королевских Домов Светлых для них как нож в сердце. А сейчас они злорадствуют. Тебе это нравится?
Друг был гордым и амбициозным, и только таким образом его можно было заставить реагировать. Соперничество светлых и темных иногда доходило до абсурда, но это была их жизнь, которая без такого соперничества просто потеряла бы смысл. Оба Туата де Данаан не обратили внимание на то, что Дарла нахмурилась, не понимая о чем идет разговор. Девушка напряглась, возможно они обсуждают ее судьбу, а она ни слова не понимает. Она прислушивалась к словам, надеясь понять хотя бы слово из того, что говорили мужчины, но для нее это были всего лишь звуки. Слова красивые и мелодичные, но совершенно не понятные.
Дарла хмурилась, демонстративно прошлась по комнате, отошла к окну и выглянула наружу. Перед ней раскинулось великолепно-синее озеро, больше похожее на зеркало. Тихий шелест волн, набегавших на берег, сплетался с шепотом листвы и трав, создавая какую-то свою особенную мелодию. Цвет травы поражал чистотой зеленого оттенка, в мире уже почти не осталось таких уголков, где на природную зелень не опустились пыль и гарь современных городов. Лишь краткий миг в конце весны, когда листва только появляется на деревьях она нетронуто-зеленая, без серого налета. Дарла вдохнула воздух, напоенный тонким ароматом травы и полевых цветов, такой живительный и сладкий, напрочь, забывая о двух мужчинах в комнате, для которых она была всего лишь игрушкой, говорящей куклой.
- А что Темные уже прознали о наших разногласиях? – удивлению Валле не было предела.
- Да, и уже вовсю обсуждают, когда мы поругаемся с тобой.
- Может быть, уже начнем, чтобы не разочаровывать наших темных друзей?
Валле рассмеялся, заставив ничего не понимающую Дарлу вздрогнуть всем телом. Девушка недоуменно посмотрела на мужчин. Что же так рассмешило похитителя, что он просто сотрясался от хохота, того и гляди сползет с кресла на пол и начнет по нему кататься. Дарла выгнула бровь, наблюдая за этим весельем.
- Валле, это не смешно, - возмутился Лоэнриф. – Они нас уже ни во что не ставят, а ты тут веселишься. Надо помириться с Лейе, или хотя бы создать видимость того, что помирились. Да и еще я думаю, тебе стоит устроить прием, на который пригласить нашего друга, - внезапно эльф серьезно посмотрел на развеселившегося ни на шутку друга и серьезно произнес. – Что вы не поделили?
Валле резко оборвал смех, и, посерьезнев, огрызнулся.
- Не твое дело!
- Вот и Лейе мне ничего не говорит. Как сговорились.
Лоэнриф вздохнул и покачал головой. Не иначе тут замешана женщина, с чего бы еще принцу страны Тир-на-Ног нестись в страну Смертных и красть там красивую девушку. То что «игрушка» его друга была прекрасна, он уже оценил, с другой стороны давно представители Светлого Двора не похищали смертных. Эльф еще раз посмотрел на Дарлу. Теперь ее стоило защищать от Темных, для них браслеты его друга все равно, что насмешка. «И от тебя, дружище, тоже,» - Лоэнриф даже удивился. Что-то царапнуло его сущность, заставив смотреть на эту девушку не как на смертную, чья жизнь подобна мимолетному видению. Но они еще и живые, полные чувств, способные спалить в приступе страсти. Эльф удивленно заглянул в свой разум, приказывая остановиться и не думать о Дарле.
- Ладно, не хочешь рассказывать не надо. Но что бы вы там не делили, подумай о равновесии, Валле, - голос Лоэнрифа звучал вкрадчиво. – Они уже празднуют победу. Помнишь, как сказал тот смертный полководец, разделяй и властвуй. Цезарь его, кажется, звали.
- Вообще-то Гай Юлий этого не говорил, - буркнула девушка, поскольку эльф вновь перешел на английский язык, незаметно для себя. – Это была формула римского сената для внешней политики и автор ее неизвестен.
Валле задохнулся от гнева. Мало того, что игрушка без спросу подала голос, так она еще и перечила принцу Туата де Данаан. Он едва сдержался, чтобы не ринуться к ней и не схватить за плечи, хорошенько встряхнув. Он только открыл рот, чтобы отчитать ее, как пришлось его захлопнуть, удивленно воззрившись на друга. Тот тепло улыбнувшись девушке, заметил:
- А ты умная девушка. Значит, говоришь внешняя политика римского сената. Что ж она отлично подходит нашим темным друзьям. По крайней мере, их нынешнему поведению.
- Может я могу помочь вам, - она вопросительно смотрела то на одного, то на другого мужчину.
- Возможно, возможно. Темные большие любители смертных, - ядовито заявил Валле. – Стравишь парочку между собой в борьбе за такую хорошенькую куклу и мы сможем пожить еще пару столетий в мире и согласии.
- Ты жесток, - едва слышно выдохнула девушка,
Стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы, она с силой сжала кулаки и ушла на диванчик, служивший ей кроватью. Судя по всему элементарных удобств для сна ей не видать, как и своей милой квартирки. Забравшись на диванчик с ногами, она постаралась отрешиться и от мыслей и от разговора, который вновь потек на красивом, но непонятном языке.
Глава 3.
Время текло как песок. Мгновение за мгновением, час за часом. Секунды складывались в минуты, минуты в часы, часы нанизывались на нити ожерелья, которое становилось днем. Медленно дни сменялись ночами, похожими одна на другую. Солнце вставало, как и положено утром, уходя за горизонт вечером. Мало что менялось в происходящем, лишь день сменял ночь, а ночь сменяла день.
Дарла не смогла бы вспомнить что-нибудь необычное или примечательное, что произошло бы за эту неделю, которую она провела в Тир-на-Ног. Она продолжала спать на неудобном диване, иногда перебираясь на шкуры перед камином, который неизменно гас посреди ночи, заставляя вздрагивать от ночной прохлады. Тогда она просыпалась и куталась в шкуры. Так ее утром и находил Валле, свернувшейся клубком у погасшего камина.
Днем она стояла у окна, глядя на озеро, что раскинулось у стен замка и искрилось под ласковыми лучами солнца, она прислушивалась к шепоту деревьев и шелесту птичьих крыльев. Она вдыхала мягкий, напоенный влагой воздух, что ветер приносил от воды. Она старалась не обращать внимания на мужчину, который сидел за столом и что-то писал, который иногда бросал на нее задумчивые взгляды, а порой откровенно разглядывал. А она просто стояла и смотрела вдаль как статуя. Порой она чувствовала себя маленькой диванной собачкой, учитывая, как ей приходилось жить. Ее разве что не на полу из миски кормили, а вместо ошейника эти два браслета.
Как только ее мысли приходили к выводу о том, что она похожа на домашнего питомца, престижного, лелеемого, но все таки питомца, в голову тут же врывались мысли о побеге. Браслеты реагировали мгновенно и безжалостно, запястья сразу же сковывала боль от раскаленного металла. Нет, он не уродовал ее кожу, она оставалась такой же гладкой и нежной, но боль, которую она испытывала, заставляла верить в то, что она умирает, здесь и сейчас.
Но в большее отчаяние Дарлу повергал взгляд. Безжалостный и наслаждающийся взгляд ее мучителя, когда она со стоном боли падала на пол, скорчившись и скрипя зубами. Сид не просто смотрел, он наслаждался каждым вздохом, каждой судорогой. «Боже, какое же ты чудовище», - думала в такие мгновения девушка.
- Мне нужна кровать, - спустя неделю мучительных ночей на диване, осмелилась попросить Дарла.
- Я не разрешал заговаривать со мной, - не поднимая взгляд, ответил Валле.
- Мне даже на это разрешение требуется?
- Конечно.
Сид отложил в сторону перо и внимательно посмотрел на свою игрушку. Та молча стояла и глядела на него с таким удивлением, что он едва не расхохотался.
- Так что ты хотела, bréagán?
- Кровать, - тихим шелестом ветра слетело с ее губ.
- Зачем? Чтобы соблазнить меня? Не выйдет. В отличие от темных я не интересуюсь смертными женщинами, - в его голосе сквозила издевка.
- Я даже и не думала об этом, - глаза Дарлы вспыхнули и тут же погасли. – Даже домашнему питомцу нужно место, чтобы спать. После сна на диване, я чувствую себя разбитой.
- По твоему виду это не скажешь. Ну, хорошо, будет тебе кровать, только не делай такой скорбный вид, словно умерла твоя бабушка.
Дарла задохнулась от его фразы. Она разом разучилась дышать, став похожей на выброшенную, на берег рыбу. А вдруг и правда с ее родными что-то случилось, а она здесь. Девушка отошла к окну и сжала подоконник до побелевших костяшек пальцев. Сид, потеряв к ней всякий интерес, занялся своими делами. А она все стояла, глядя вдаль на мир полный свободы, полный привычной жизни. В такие моменты она хотела стать птицей, расправить крылья и… Браслет предупреждающе потеплел, заставляя взять себя в руки и перестать думать о том, что свобода так близко. Чтобы не искушать себя, девушка ушла на свой диванчик и, рухнув на него, закрыла глаза, не заметив как провалилась в тревожный сон.
Ей снился дом. Теплый летний вечер, мягкий ветерок трепал ей волосы, а она смеялась над какой-то шуткой дядюшки Шона. Он как всегда рассказывал о своей боевой молодости, которая прошла сначала в акциях протеста против британских военных, а потом в ирландской армии. Тетушка принесла очередную порцию чая, попыталась отнять у дядюшки пиво, но не смогла этого сделать, потому махнула рукой и села за стол. Это было тихий спокойный вечер, как вдруг за ее спиной появился вихрь, который потащил ее прочь от семейной идиллии, что царила на маленькой кухне. Дарла кричала, но голоса не было, а родные продолжали разговор, не замечая, как она пропадает. Девушка тянула руки к светлым образам, но ее упорно тянуло назад в темноту и отчаяние.
Дарла села, глядя в темную пустоту перед собой. Ее руки метнулись к горлу, стараясь избавиться от неприятного липкого чувства страха, которое поселилось у нее в душе, окутывая ее тело. Звуки медленно возвращались к ней треском пламени в камине и скрипом пера по бумаге. Она пыталась справиться с мелкой противной дрожью, что сотрясала все ее тело.
- Кошмар? – в голосе Валле не было ни грамма сочувствия.
Дарла кивнула, не имея возможности произнести ни слова.
- Вода там, - дождавшись, когда девушка обратит на него внимание, сид указал на маленький столик с едой и кувшином воды.
- Спасибо, - неуверенно пробормотала она.
- Не стоит, - туата де данаан усмехнулся.
Дарла шагнула к столику и налила себе воды, украдкой посмотрев на своего мучителя. Вале сосредоточенно что-то писал. «Интересно, что он там пишет? Трактат? Уже неделю я тут, а он каждый день что-то пишет. Причем постоянно», - она осеклась и постаралась отогнать эти мысли. Ей было все равно, ее это не касалось.
- Можешь идти спать, я ухожу, - поднимаясь со своего места, велел сид. – Кстати, я выполнил твою просьбу.
Дарла приподняла в изумлении бровь, но обернувшись, изумленно ахнула, к спинке дивана примыкало изножье кровати. Изящная резьба украшала изголовье и четыре столбика, вместо тяжелого балдахина над подушками спускался тончайший газ, только создававший видимость присутствия укрытия. Мягкие подушки горой возвышались на простынях, теплое перина должна была служить ей одеялом, а в ногах было брошено покрывало, тонкой золотистой полоской разбивавшее господство черно-синего белья.
- Спасибо, - как можно более равнодушно ответила Дарла.
- Ерунда, - он вышел, хлопнув дверью, оставив ее одну с мыслями о доме.
Девушка рухнула на шелковые простыни и разрыдалась. Сколько же ей еще терпеть такие издевательства. Тетушка, наверное, объявила ее в розыск, и полицейские сбиваются с ног, не понимая, куда могла исчезнуть молодая женщина. Она тихо оплакивала свою жизнь такую простую и понятную. Постепенно ей перестало хватать воздуха, слезы перешли в жуткие всхлипы, которые постепенно перешли в беззвучные рыдания. Слез не было, но так хотелось их выплакать. Она не заметила, как провалилась в сон, так и оставшись поверх одеяла.
Как ни странно огонь в камине не погас, ни посреди ночи, ни даже к утру. Это Дарла поняла, когда на утро с трудом разлепила ресницы и осмотрела место своего заточения. Впервые за последнее время выспавшись, она неожиданно для себя потянулась, тихо мурлыкнув, и улыбнулась.
- А Валле нет? – ворвался в ее утреннюю идиллию знакомый голос.
- Ой! – Дарла подпрыгнула на кровати, вцепившись в одеяло и пытаясь прикрыться от откровенного взгляда сида.
- Простите, я вас напугал, - попытался успокоить девушку Лоэнриф.
- Вы появились неожиданно, - смущенно опуская ресницы, пробормотала девушка.
- Это так, тем более вы еще спали, - улыбнулся мужчина. – Но я не ожидал, что спальню устроят тут.
- А где еще меня держать? – на ее губах появилась горькая усмешка. – Домашних животных держат на диванчике подле хозяина.
- Вы несправедливы.
- Ну почему же? А кто же я еще?
- Думаю, что вы кто угодно, но не домашний питомец, - попытался оправдать друга Лоэнриф.
- Пленница? Ну если так, тогда требую отношение как к военнопленному в соответствии с Венской конвенцией.
Мужчина расхохотался, садясь в кресло и не спуская глаз с девушки, которая с взъерошенным видом и сверкающими глазами сидела на кровати, прижимая к груди, как великую драгоценность простое одеяло. Сид невольно залюбовался ей, четкими чертами лица, словно вырезанными из белого мрамора талантливым скульптором. Этими глазами, длинными ресницами, черными как уголь. Этой изящной, тонкой рукой, что сжимала одеяло.
- Но войны с вами не было, - произнес он, наконец.
- Тогда это похищение? А это карается законом. Уголовное дело, собственно говоря.
- А судить в таком случае кто будет?
- По подсудности, - коротко ответила Дарла, фыркнув.
- Думаю, ни один суд за это не возьмется. Мы вроде как сказочные создания, нас не существует, - подняв вверх указательный палец, заявил Лоэнриф.
- Думаете? А если кто-то из вас предстанет перед судьей?
- Тогда вопрос спорный, - согласился сид.
- Вот видите. Все можно доказать, если иметь доказательства.
- Сколько вы тут, Дарла?
- Неделю, - недоуменно посмотрев, на резко сменившего тему сида, ответила девушка.
- Думаю, вам не стоит возвращаться в свой мир, - он поднялся с кресла с кошачьей грацией и отошел к окну. – Вас уже не ищут.
- Даже если не ищут. Вам не кажется, что возвращение родного человека, на встречу с которым потерял всякую надежду, будет большой радостью?
Сид резко повернулся к Дарле и впился в нее внимательным взглядом, в котором скользило сочувствие и боль. Влетевший в окно ветерок, растрепал его волосы. Пауза затянулась.
- Вы что-то недоговариваете, - прошептала, внезапно испугавшаяся, Дарла.
Ей стало очень неуютно в компании этого красивого мужчины, который знал больше нее. Который мог просто молчать и смотреть, а она терялась в догадках, что же он хотел ей сказать, но не говорит. Что скрывается за этими завораживающими глазами, какие беды и мысли?
- Если вы так хотите, Дарла, - Лоэнриф вздохнул. – Вспомните, где вы находитесь.
- Тир-на-Ног? Я так полагаю.
- Верно, а чем знаменит Тир-на-Ног? Да и наш мир вообще.
- Тут живут Туата де Данаан.
- А еще?
- Еще? – девушка, недоумевая, посмотрела на него.
- Здесь время течет по иному. В нашем мире проходит один день, в вашем мире пять лет. А теперь посчитай, сколько прошло лет с того дня как тебя украли.
- Но как же Самайн и Белтайн? Открывающиеся границы между нашими мирами? – Дарла цеплялась за последнюю соломинку, в отчаянии ища поддержки у «врага».
- С Самайном и Белтайном сложный механизм и я не могу его проследить и объяснить, как он работает. Только знаю, что между ними проходит полгода и у нас в мире.
- Этого не может быть, - Дарла опустила голову так, что волосы скрыли навернувшиеся на глаза слезы, ее шепот стал прерывистым.
- Но это так и есть. В том мире прошло тридцать пять лет.
- Нет…, - тихий и едва различимый шепот был ему ответом. – Нет, никогда! Я никогда не поверю в это!
Дарла сорвалась на крик, в отчаянии молотя кулаками по простыням.
- Никто не в состоянии изменить этот ход вещей, - с горечью добавил Лоэнриф. – И я не в состоянии убрать браслеты, чтобы ты ушла пока не поздно. Поэтому твоя судьба остаться тут.
- Но я не хочу, не хочу, - девушка подняла на сида полные слез глаза. – Там моя жизнь, мои друзья…
- Твоя любовь, - закончил за нее мужчина. – Я понимаю, но в этой ситуации я бессилен. Прости.
Девушка рухнула на кровать и разразилась слезами. Понимая, что бессилен остановить этот поток рыданий, Лоэнриф ушел к камину и опустился в кресло, стараясь отрешиться от раздававшихся рыданий. Он ничем не мог помочь, ей следовало принять свою судьбу, осознать ее и не страдать.
Пламя в камине потрескивало, привлекая к себе взгляд и располагая к размышлениям о том, что они все-таки жестоки к людям. Но Лоэнриф прекрасно понимал, что право быть жестокими они получили по праву собственной силы. Люди слабые существа, которые не способны сопротивляться силе таких существ как сиды. А те без зазрения совести пользовались этим. Очаровать и увлечь в свой мир, который люди называли холмами, а потом не отпускать назад. Да и был ли путь назад? Ведь все годы, которые сэкономил человек в холмах, нахлынут на него по возвращении. Потому у людей не было другого выбора, как жить в холмах. «Так, чем же мы лучше темных? Похоже, что ничем», - пришел к неутешительному выводу Лоэнриф.
Один из моих проектов) Для Марии Сандару выкладываю)
Машина резво бежала по дороге, буквально пожирая расстояние. Асфальт буквально сам бежал под колеса. Черная БМВ мягко отражала всполохи заката, служа холстом для замысловатых рисунков, которые рисовали тени. Это был такой момент, когда от фар было больше вреда, чем пользы, поэтому водитель напряженно вглядывался в раскинувшуюся впереди дорогу.
Внезапно тишину, царящую над изумрудно-зеленой долиной, разорвал громкий хлопок. Девушка не сразу поняла, что одно из колес пробито, поскольку красивая мелодия льющаяся из аудиосистемы заполняла все пространство салона, поглотив все звуки: шум шин, рокот двигателя и хлопок лопнувшей покрышки. Подвох она ощутила через пару мгновений, когда почувствовала изменения в поведении автомобиля. Слегка чертыхнувшись, она включила поворотник и съехала на обочину.
Зябко кутаясь в короткую джинсовую курточку, девушка покинула теплый салон и осмотрелась. Дорога была пустынна, последние лучи солнца ласково гладили изумрудные холмы, далеко на востоке небо уже приобрело глубокий, темный оттенок, одеваясь в ночную одежду. Девушка тяжело вздохнула, глядя на спущенное заднее колесо. Нетерпеливо выдернув из кармана мобильный, она разочаровано топнула ногой. Сети не было. Поменять колесо самостоятельно это не проблема, только если на улице не такой холод, и не спускающаяся на землю тьма. Едва слышно чертыхнувшись, девушка нырнула в багажник, доставая запасное колесо и домкрат.
Довольно быстро она подняла машину и принялась откручивать пострадавшее колесо, проклиная про себя холод, дорогу, производителя покрышек и свою злую судьбу. Нетерпеливым жестом смахнув упавшую на глаза челку, она оставила черный след на щеке.
«Я хочу себе эту смертную», - прозвучала за ее спиной, неслышная для нее, фраза.
«Ты уверен, брат? Назад дороги не будет. Во всякой случае для нее», - отозвался женский голос.
«Уверен».
«Быть по сему».
Девушка как раз взялась за запаску, подкатывая ее к месту временной прописки, когда последний золотой луч погас за горизонтом, и густая маслянистая тьма окутала ее со всех сторон.
Глава 1.
Самой сложной задачей было разлепить глаза и поднять отяжелевшие веки. Дарла застонала от тяжелого стука в голове, который настиг ее вместе с возвращением сознания. Сначала вернулись звуки это был шорох ветра и будто бы скрип пера по бумаге, каждый звук доставлял боль, ударяясь о внутреннюю часть черепа. С большим трудом девушка приоткрыла один глаз, желая понять, что же причиняет такую боль. Но как только яркий солнечный свет коснулся зрачка, Дарла со стоном боли закрыла глаза.
- Ты очнулась? – прозвучал откуда-то глубокий, обволакивающий баритон.
Каждый звук этого чарующего голоса был как удар молотком. Зажав голову руками и застонав сквозь зубы, девушка сжалась в комок и постаралась отползти от звуков подальше, а еще лучше забиться в какой-нибудь темный и укромный уголок. Одновременно, она попыталась понять, где же она. Последнее что она помнила, это был закат, проколотое колесо и холод. Но тут было тепло, гулявший ветерок приятно ласкал лицо. Происходило что-то странное непонятное.
Кажется, было еще что-то, что она упустила из виду, но как только память приближалась к пониманию этого, ответ тут, же ускользал. Изумрудная трава, невероятного оттенка убегала вдаль, как ковром покрывая холмы, а дальше пустота. В памяти осталась только иссиня-черная машина, застывшая у серой ленты дороги и зеленый ковер. Дарла заскрежетала зубами.
- Я же вижу, что ты очнулась. Не надо меня обманывать.
- Не надо так громко, - взмолилась девушка.
- Не дергайся, - возмутился баритон, когда она рванулась прочь от коснувшихся висков пальцев. – Я помогу.
Чудовищным усилием воли девушка заставила себя остаться на месте. И боль ушла, оставив после себя лишь прохладу. Такое освобождение заставило Дарлу выдохнуть и открыть глаза, не опасаясь болезненной рези.
- Ну, здравствуй, bréagán , - проговорил он, беря ее за подбородок и заставляя взглянуть на него.
Дарла подняла взгляд и задохнулась, на нее смотрели безумно зеленые глаза, отливавшие золотом, в обрамлении бесподобно длинных черных ресниц. Его золотистые волосы напоминали шелк, несмотря на то, что были коротко стрижены. Лоб пересекала тонкой работы золотая лента с сиреневым камнем безупречной красоты. И весь этот мужчина был красив и безупречен, аж до скрипа песка на зубах.
- Меня зовут Дарла О’Салливан, - тихо проговорила она, молясь, чтобы голос не подвел ее.
- Это тебя так звали раньше, теперь ты моя bréagán, - со смешком ответил мужчина. Хотя имя Дарла красивое, для других ты Дарла.
- Я не понимаю. Кто вы такой? Что тут происходит?
- Что за день был, когда ты остановилась среди холмов?
- Это был праздник Белтайна.
- А что бывает в этот праздник, bréagán?
Дарла непонимающе покачала головой.
- Хорошо, расскажу тебе по порядку. Согласно верованиям смертных Белтайн - это «разлом» во времени и пространстве, когда обитатели холмов проникают в мир людей. Праздничное время - мифологическое, праздник же символизирует мифологический сценарий, воспроизводя его обрядами и мистериями. В этом аспекте в Белтайн происходит празднование мифологического перехода времени от власти темных сил - фоморов к светлым Туата де Данаанн, символически выраженной в поединке Луга и Балора и в победе Луга. Могу сказать, что вы смертные слегка ошиблись. Белтайн это просто миф, мы можем приходить в ваш мир, когда захотим. Разница лишь в том, что забрать навсегда смертного без его согласия мы можем лишь в определенные дни, когда проход между мирами становится прост и не затратен. В другие дни приходиться соблазнять на добровольный приход сюда.
- Кто ты?
- Не имеет значение. Для тебя я господин или милорд. Но часть твоего любопытства я утолю. Я принадлежу к королевскому дому Туата де Данаан. А ты моя игрушка. Надо сказать, красивая игрушка.
- Не имеете права, - взвилась Дарла на дыбы, как только услышала его слова.
Ответом ей был смех, окутавший ее и бивший по гордости со всех сторон. Девушка сжалась став меньше и стараясь зажать уши.
- Не смейся надо мной, - с мольбой в голосе пробормотала она.
- Ты смешишь меня, bréagán. Мне это нравится.
Он отошел к столу в дальнем углу комнаты и снова сел за написание какого-то документа. Луч солнца, ворвавшийся через окно сверкнул на камне в обруче.
- Иди умойся и смени одежду. Все необходимое ты найдешь там, - он махнул рукой в сторону небольшой искусно украшенной резьбой двери. – Эти полосы у тебя на лбу и на щеке не вызывают во мне энтузиазма.
Дарла вздрогнула от того повелительного тона и заскрипела зубами. Взяв себя в руки неимоверным усилием воли, девушка поднялась с небольшого диванчика и направилась в указанном направлении. Судя по всему это был его кабинет, где он работал с бумагами. И где у него будет игрушка, уголки губ девушки дрогнули, но она сдержалась. Плакать нельзя, ситуацию это не исправит, а любителю живых игрушек добавит радости.
Толкнув дверцу, она оказалась в довольно просторном помещение, которое больше было похоже на бассейн, чем на ванную. Вода оказалась теплой и приятно ласкала кожу, расслабляя напряженные нервы. Дарла решила не торопиться, а насладиться этими ощущениями, смакуя каждое мгновение, каждое прикосновение. И она наслаждалась, в том числе и запахом сирени, который разлился по комнате, стоило взяться за мыло.
Тщательно вымыв волосы, Дарла выбралась из грез и наслаждений на теплый мраморный пол. Волосам, приученным к моментальной сушке феном, пришлось избавляться от влаги самостоятельно. Они протестовали, путаясь и завиваясь вокруг расчески, заставив ее чертыхнуться не раз и не два.
Платье, которое ей предлагалось надеть, не вызвало ничего кроме очередного потока проклятий. Возможно, что оно и было красиво, волнами белого шелка спадавшее до самого пола. Вышитые золотом узоры украшали широкие рукава и подол этого великолепия. Только надеть всю эту красоту было не так легко. Путаясь в завязках и ругаясь, Дарла наконец нырнула в наряд, и вышла в комнату.
Туата де Данаан отложил перо и поднял голову, оглядывая ее с ног до головы. Он был доволен, подобное приобретение поднимет его престиж при дворе, особенно среди принцев других родов, а возможно и Дворов.
- Вот так гораздо лучше, - он откинулся на спинку стула и окинул девушку оценивающим взглядом. – Подойди ко мне.
Понимая, что пока не выяснишь все особенности следует воздержаться от открытой демонстрации неповиновения, девушка шагнула вперед и замерла рядом со своим мучителем. Мужчина довольно ухмыльнулся и два золотых браслета с сине-сиреневыми камнями, сплетенными в замысловатый узор щелкнули на ее запястьях. Они были тяжелыми и широкими, такими, что не заметить их было сложно.
- Это всем покажет, что ты моя собственность, bréagán. Никто не посмеет даже заговорить с тобой.
- Я рабыня?
- Если тебе хочется так считать? Считай. Я не против, хотя мне не хотелось бы слепой покорности от тебя, bréagán.
- Тогда кто я.
- Моя игрушка.
Этот безжалостный ответ заставил ее вздрогнуть и повесить голову, так что рыжие локоны спрятали ее лицо и боль мелькнувшую в глазах. Она так и не поняла, какая разница между рабыней и игрушкой, для нее это было абсолютно одинаково. Пока девушка стояла с опущенной головой, эльф зашел ей за спину и одел тяжелое ожерелье из золота и сапфиров.
- Моя игрушка, должна ходить гордо и в лучшем, только я имею право отдавать тебе приказы и требовать от тебя что-то. Ты неприкосновенна пока на тебе эти браслеты. Да ты и не сможешь их снять, - подняв ее лицо за подбородок, он заставил девушку взглянуть ему в глаза. – Никогда. Ты поняла меня?
Дарла молча смотрела в глаза этому существу, которое лишало ее самой себя в данный конкретный момент, превращая в домашнее животное, комнатную собачку. Причем требовал этому еще и радоваться, такие мысли читались в его надменном взгляде. Черные ресницы дрогнули и медленно легли на щеки, затем вновь взлетели вверх.
- Я не слышу, bréagán.
- Да, милорд.
- Вот и умница.
Он отпустил ее подбородок, и Дарла рухнула на пол к его ногам бесформенным кульком белого и медно-рыжего шелка .
- Ты красива, мне будут завидовать.
Он буквально переступил через женщину у своих ног и направился к двери противоположной той, которая вела в ванную, и вышел, оставив ее одну. Звук закрывающейся двери заставил Дарлу вздрогнуть и будто что-то надломилось в ней. Так долго сдерживаемые слезы хлынули из глаз.
Глава 2.
Сон тяжелый и липкий с большим трудом отпустил Дарлу. Несмотря, на царящую в комнате прохладу она была мокрой и с трудом дышала. Что-то душило ее во сне, а ее разум окутывал мрак. Сев на диванчике, который служил ей постелью, она постаралась осознать, что же с ней произошло. Она ехала на машине, у нее пробило колесо, потом появился какой-то эльф, который назвал ее своей игрушкой. Надо же, как разыгралось воображение.
Девушка откинула одеяло и спустила ноги на пол в поисках тапочек, которых не было. Голые стопы ощутили прикосновение странного ковра, у нее такого никогда не было. Под ногами был жесткий мех, который слегка уколол кожу. Когда глаза привыкли к темноте, нарушаемой призрачным светом луны, льющимся через окно, Дарла поняла, что все это было наяву.
Она находилась в кабинете и спала на диванчике, который стоял у окна. Рядом с ним лежала шкура медведя, чуть дальше стоял массивный стол с письменными принадлежностями. Огромный камин, в котором пока не горел огонь, два уютных кресла перед ним. Замотавшись в одеяло, Дарла прошелестела к креслам, плюхнувшись в одно из них. Невидящим взглядом она уставилась в жерло камина.
Подтянув ноги к подбородку, Дарла обняла ноги и задумалась. Весь ужас ситуации нахлынул на нее, последние крупицы надежды проснуться исчезали с каждым мгновением. Почему это случилось именно с ней, девушка не понимала. Наверное, она неудачно пропорола колесо именно в этот день и именно около дольмена, входа в королевство Туата де Данаан. Но почему на нее пал выбор эльфийского принца, понять было сложно. Как впрочем, и понять эльфов как таковых. «А много ты их встречала, Дарла, на своем пути?» - с горькой усмешкой подумала она.
Прохладный ночной ветерок ворвался в комнату и взъерошил ей волосы, заставив нетерпеливо пригладить их. «Интересно куда точно я попала? Это Тир-на-Ног?» - продолжали появляться вопросы, не находившие ответов. «Игрушка…» Это слово жгло ей сознание каленым железом, заставляя чуть ли не стонать от боли, которое причиняло. «Бесправная игрушка, которая просто стоит и улыбается», - почему-то эта мысль ее разозлила, заставив вскочить на ноги и начать мерить комнату шагами. Нет, она не могла прямо сопротивляться этому положению. Это его мир, его страна, его дом, но отвоевать хоть кусочек свободы. «Только какой свободы? Принимать решения? Уходить домой при гарантии возвращения? А сможешь ли ты добровольно уйти из дома и вернуться в Холмы? Только честно, Дарла», - она усмехнулась своим мыслям. Зло, ехидно, едко. Нет, она нарушила бы такое слово. А стоило ей только подумать о побеге или о том, чтобы не вернуться сюда, как камни на браслетах вспыхивали странным голубоватым светом, а золото становилось теплым. На время придется забыть о побегах, пока не научится обманывать эти браслеты.
Еще что не могла понять Дарла, так это смысла его поступков. Зачем надо было похищать женщину? Ночью он не появился, права на нее не заявлял. Хотя, возможно у них это не принято, а она всего лишь дитя своего развращенного века и не понимает такого отношения. «Игрушка…» Украшение интерьера, как античная статуя, которому суждено сопровождать хозяина и украшать его как это делают колье и серьги с женщинами. Этакий живой и дышащий драгоценный камень. Бесправный драгоценный камень.
Невеселые мысли, одна мрачнее другой приходили к ней до рассвета, пока она так и не уснула, сидя в кресле. Разбудил Дарлу мужской голос, ворвавшийся в затуманенное сном сознание.
- Валле, ты тут? – ревел он, выдергивая Дарлу из объятия Морфея.
Ночь, проведенная в кресле, дала о себе знать болью в затекших суставах, когда она вскочила на ноги, столкнувшись нос к носу с еще одним Туата де Данаан. Его черные как смоль волосы оттеняли изумрудно-зеленые глаза и невероятно красивую улыбку. В ней не было той жестокости, которая сочилась от ее похитителя, подавляя волю и заставляя задыхаться от безысходности.
- Привет, - одними губами прошептала Дарла, в изумлении разглядывая эльфа.
- Приветствую вас, леди, - он слегка поклонился, прижав правую ладонь к сердцу. – Я ищу своего старого знакомого, Валле Д’Рама, вы не могли бы подсказать где он.
- Увы, нет, - она сокрушенно покачала головой. - «И век бы еще его не видеть», - добавила мысленно.
Мужчина склонил голову, внимательно разглядывая ее.
- Вы на него сердиты, леди?
- С чего вы взяли?
- Просто я это вижу.
Дарла закусила губу. Он читал ее мысли, ее эмоции как в раскрытой книге. Нужно было менять тему, пока не поздно и девушка рискнула, слегка напасть на своего собеседника.
- Вы не представились мне, сэр. А это невежливо, - девушка отвернулась к окну и посмотрела на улицу.
- Ох, простите мне мою невежливость. Я просто был сражен вами в самое сердце. Лоэнриф В’Лан к вашим услугам, леди. Позвольте узнать имя столь прекрасного создания, чтобы я знал, за чью красоту я буду теперь сражаться?
Дарла зарделась от таких комплиментов, произнесенных мужчиной с безупречной внешностью. Она прекрасно сознавала, что таким как он девушки ее типа не интересны, поскольку не обладают той модельной внешностью, которая ценится сейчас в мире.
- Дарла О’Салливан. Рада познакомится, сэр, - она обернулась у нему и улыбнулась. - Если хотите – можете подождать его здесь, если он, конечно, появится тут.
- Спасибо за приглашение. Я уверен, что он появится, - мужчина сел в кресло у камина и вновь посмотрел на девушку. – А что вы сидите в холоде?
Лоэнриф махнул рукой, и в камине заплясало пламя. Настоящее, желто-оранжевое, с веселым треском лизавшее дерево в камине и дарившее тепло и уют холодной комнате. Дарла перевела взор на пламя и замерла. Как он смог его разжечь так быстро, такое теплое, ласковое. Почему то этот простой природный элемент, разогнал на несколько мгновений мрачные тучи, которые затягивали ее разум уже второй день.
- Скажите, Дарла, а давно ли вы тут находитесь? – внезапный вопрос заставил ее вздрогнуть.
- Со вчерашнего дня.
- Я имею в виду не в кабинете, а в Тир-на-Ноге, - мягко уточнил мужчина.
- Со вчерашнего дня.
- Значит, вас еще ищут, леди.
Его голос был едва слышен, когда он произносил эти слова. Настолько тих, что его было почти не слышно за треском пламени. Но Дарла его услышала.
- Что вы имеете в виду?
- Нет, это я просто подумал вслух, - стараясь успокоить девушку, он ласково и ободряюще улыбнулся.
Как раз в этот момент дверь в кабинет дрогнула и открылась под нетерпеливой рукой, в комнату подобно урагану ворвался ее мучитель. Он пронесся к столу и упал на свой стул, только тогда заметив и Лоэнрифа и девушку, что стояла у окна.
- Я смотрю, вы уже познакомились, - скривился похититель. – Что ты тут делаешь? Наш Двор в напряженных отношениях с вашим в настоящий момент.
- Ты же не хочешь сказать, Валле, что это повредит нашей дружбе? – Лоэнриф вопросительно приподнял бровь.
- А мы дружим? – черная бровь хозяина кабинета также поползла вверх.
- По крайней мере, мне так казалось, - усмехнулся гость.
Ничего не понимая, Дарла переводила взгляд с одного на другого. Было совершенно невозможно определить перед ней заклятые друзья или верные враги. Хотя, если хорошо подумать, то Дарлу это мало интересовало. Они могли вообще не быть знакомы, это не имело никакого значения для решения ее проблемы. Девушка вздохнула, чем привлекла внимание Лоэнрифа. Мужчина заинтересованно посмотрел на нее, медленно практически сканируя ее взглядом. И что-то в его изумрудных глазах заставило ее сердце забиться быстрее. «Не смотри на меня, я чувствую себя, загнанной в угол», - беззвучно взмолилась она.
Лоэнриф же впитывал каждую частичку стоявшей перед ним девушки. Длинные рыжие волосы, волной спадавшие до талии, глаза темно-зеленые, как летняя листва, аккуратный носик, четкий контур пухлых губ. Она была совершенна, даже для Туата де Данаан. Лоэнриф тихо вздохнул, завидуя Валле.
- Она моя, Лоэнриф, - едва слышно произнес Валле.
- Я знаю. Только, где ты нашел столь совершенное создание?
- В Самайн можно найти много интересного. Она оказалась около границы Тир-на-Ног как раз в момент заката. А ты знаешь, какие силы в этот момент вырываются на свободу.
- Знаю.
- Вот поэтому она теперь здесь и украшает мой кабинет. На ней мои браслеты, и ты прекрасно знаешь, кроме меня их никто не может с нее снять. А пока они на ней, свободы ей не видать.
- Ты жесток. А что скажет королевская чета на такое поведение? Они не одобрят похищение человека.
- Как ты понимаешь, уже поздно что-то менять и Сиобейн придется смириться.
- Королева будет в ярости, Ее величество не любит такие шутки.
- Она впадает в меланхолию. У меня такое ощущение, что она стареет, если такой термин применим к Туата де Данаан.
Дарла была возмущена до безумия, они говорили о ней, так словно ее не было в комнате. Хотя правильно, она же игрушка. Незаметная тень, которая стоит в углу и хлопает глазами, а говорит только когда велят. Только что, не сознавая, что они делают, заклятые друзья поделились с ней ценной информацией. Оставалось пробраться к этой самой королеве Сиобейн и попросить защиты и восстановления. Возможно, что она даже успеет встретиться с тетушкой Джил и та на нее не обидится за опоздание.
- О чем задумалась, bréagán? – голос похитителя ворвался в ее мысли.
- О доме, - процедила сквозь зубы Дарла.
- Твой дом тут, если ты этого еще не поняла – очень жаль, bréagán.
- Ты называешь ее игрушка? – Лоэнриф в изумлении посмотрел на Валле.
- Да, ведь именно ею она и является. Моей игрушкой, - холодная, жестокая улыбка скользнула на его лицо, в глазах был самодовольный блеск, который заставил Дарлу скривиться.
Валле расхохотался, увидев реакцию девушки на его слова. Смех был мелодичным, но бил по нервам как карканье ворона, заставляя вздрагивать от каждого звука, как от удара. Лоэнриф в изумлении покосился на своего друга и покачал головой. За последний год принц Тир-на-Ног изменился, став жестоким, как представитель Темного Двора. Во дворце Маг-Тайрнгир ходили байки о его жестокости, никто не мог понять, что же произошло с умным и веселым эльфом, что он превратился в моральное чудовище. Последней каплей, которую не смог выдержать Лоэнриф был рассказ принца Тирфо-Туин, который недоумевал, почему Валле отрекся от их дружбы, которой было уже более пятисот лет.
Лоэнриф понимал, что отношения между Тир-на-Ног и Тирфо-Туин были напряженными уже около пяти лет, но до последнего времени это не мешало дружбе Валле и Лейе. И вот полгода назад они поругались. И даже не просто поругались, а разругались вдрызг, так что один не хотел видеть другого. Лоэнриф провел немало времени пытаясь воззвать к совести Лейе и уговорить его пойти на примирение. Теперь ему предстояло уговорить Валле, но начало не радовало.
- Я вот подумал тут, - начал Лоэнриф, переходя на язык эльфов.
- Ты даже думать умеешь? – ухмылка Валле заставила его заскрипеть зубами.
- Иногда, знаешь ли. Так вот, я никак не пойму, что вы с Лейе не поделили. Мы трое всегда вызывали раздражение сынков Темного Двора, ведь дружба наследников трех Королевских Домов Светлых для них как нож в сердце. А сейчас они злорадствуют. Тебе это нравится?
Друг был гордым и амбициозным, и только таким образом его можно было заставить реагировать. Соперничество светлых и темных иногда доходило до абсурда, но это была их жизнь, которая без такого соперничества просто потеряла бы смысл. Оба Туата де Данаан не обратили внимание на то, что Дарла нахмурилась, не понимая о чем идет разговор. Девушка напряглась, возможно они обсуждают ее судьбу, а она ни слова не понимает. Она прислушивалась к словам, надеясь понять хотя бы слово из того, что говорили мужчины, но для нее это были всего лишь звуки. Слова красивые и мелодичные, но совершенно не понятные.
Дарла хмурилась, демонстративно прошлась по комнате, отошла к окну и выглянула наружу. Перед ней раскинулось великолепно-синее озеро, больше похожее на зеркало. Тихий шелест волн, набегавших на берег, сплетался с шепотом листвы и трав, создавая какую-то свою особенную мелодию. Цвет травы поражал чистотой зеленого оттенка, в мире уже почти не осталось таких уголков, где на природную зелень не опустились пыль и гарь современных городов. Лишь краткий миг в конце весны, когда листва только появляется на деревьях она нетронуто-зеленая, без серого налета. Дарла вдохнула воздух, напоенный тонким ароматом травы и полевых цветов, такой живительный и сладкий, напрочь, забывая о двух мужчинах в комнате, для которых она была всего лишь игрушкой, говорящей куклой.
- А что Темные уже прознали о наших разногласиях? – удивлению Валле не было предела.
- Да, и уже вовсю обсуждают, когда мы поругаемся с тобой.
- Может быть, уже начнем, чтобы не разочаровывать наших темных друзей?
Валле рассмеялся, заставив ничего не понимающую Дарлу вздрогнуть всем телом. Девушка недоуменно посмотрела на мужчин. Что же так рассмешило похитителя, что он просто сотрясался от хохота, того и гляди сползет с кресла на пол и начнет по нему кататься. Дарла выгнула бровь, наблюдая за этим весельем.
- Валле, это не смешно, - возмутился Лоэнриф. – Они нас уже ни во что не ставят, а ты тут веселишься. Надо помириться с Лейе, или хотя бы создать видимость того, что помирились. Да и еще я думаю, тебе стоит устроить прием, на который пригласить нашего друга, - внезапно эльф серьезно посмотрел на развеселившегося ни на шутку друга и серьезно произнес. – Что вы не поделили?
Валле резко оборвал смех, и, посерьезнев, огрызнулся.
- Не твое дело!
- Вот и Лейе мне ничего не говорит. Как сговорились.
Лоэнриф вздохнул и покачал головой. Не иначе тут замешана женщина, с чего бы еще принцу страны Тир-на-Ног нестись в страну Смертных и красть там красивую девушку. То что «игрушка» его друга была прекрасна, он уже оценил, с другой стороны давно представители Светлого Двора не похищали смертных. Эльф еще раз посмотрел на Дарлу. Теперь ее стоило защищать от Темных, для них браслеты его друга все равно, что насмешка. «И от тебя, дружище, тоже,» - Лоэнриф даже удивился. Что-то царапнуло его сущность, заставив смотреть на эту девушку не как на смертную, чья жизнь подобна мимолетному видению. Но они еще и живые, полные чувств, способные спалить в приступе страсти. Эльф удивленно заглянул в свой разум, приказывая остановиться и не думать о Дарле.
- Ладно, не хочешь рассказывать не надо. Но что бы вы там не делили, подумай о равновесии, Валле, - голос Лоэнрифа звучал вкрадчиво. – Они уже празднуют победу. Помнишь, как сказал тот смертный полководец, разделяй и властвуй. Цезарь его, кажется, звали.
- Вообще-то Гай Юлий этого не говорил, - буркнула девушка, поскольку эльф вновь перешел на английский язык, незаметно для себя. – Это была формула римского сената для внешней политики и автор ее неизвестен.
Валле задохнулся от гнева. Мало того, что игрушка без спросу подала голос, так она еще и перечила принцу Туата де Данаан. Он едва сдержался, чтобы не ринуться к ней и не схватить за плечи, хорошенько встряхнув. Он только открыл рот, чтобы отчитать ее, как пришлось его захлопнуть, удивленно воззрившись на друга. Тот тепло улыбнувшись девушке, заметил:
- А ты умная девушка. Значит, говоришь внешняя политика римского сената. Что ж она отлично подходит нашим темным друзьям. По крайней мере, их нынешнему поведению.
- Может я могу помочь вам, - она вопросительно смотрела то на одного, то на другого мужчину.
- Возможно, возможно. Темные большие любители смертных, - ядовито заявил Валле. – Стравишь парочку между собой в борьбе за такую хорошенькую куклу и мы сможем пожить еще пару столетий в мире и согласии.
- Ты жесток, - едва слышно выдохнула девушка,
Стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы, она с силой сжала кулаки и ушла на диванчик, служивший ей кроватью. Судя по всему элементарных удобств для сна ей не видать, как и своей милой квартирки. Забравшись на диванчик с ногами, она постаралась отрешиться и от мыслей и от разговора, который вновь потек на красивом, но непонятном языке.
Глава 3.
Время текло как песок. Мгновение за мгновением, час за часом. Секунды складывались в минуты, минуты в часы, часы нанизывались на нити ожерелья, которое становилось днем. Медленно дни сменялись ночами, похожими одна на другую. Солнце вставало, как и положено утром, уходя за горизонт вечером. Мало что менялось в происходящем, лишь день сменял ночь, а ночь сменяла день.
Дарла не смогла бы вспомнить что-нибудь необычное или примечательное, что произошло бы за эту неделю, которую она провела в Тир-на-Ног. Она продолжала спать на неудобном диване, иногда перебираясь на шкуры перед камином, который неизменно гас посреди ночи, заставляя вздрагивать от ночной прохлады. Тогда она просыпалась и куталась в шкуры. Так ее утром и находил Валле, свернувшейся клубком у погасшего камина.
Днем она стояла у окна, глядя на озеро, что раскинулось у стен замка и искрилось под ласковыми лучами солнца, она прислушивалась к шепоту деревьев и шелесту птичьих крыльев. Она вдыхала мягкий, напоенный влагой воздух, что ветер приносил от воды. Она старалась не обращать внимания на мужчину, который сидел за столом и что-то писал, который иногда бросал на нее задумчивые взгляды, а порой откровенно разглядывал. А она просто стояла и смотрела вдаль как статуя. Порой она чувствовала себя маленькой диванной собачкой, учитывая, как ей приходилось жить. Ее разве что не на полу из миски кормили, а вместо ошейника эти два браслета.
Как только ее мысли приходили к выводу о том, что она похожа на домашнего питомца, престижного, лелеемого, но все таки питомца, в голову тут же врывались мысли о побеге. Браслеты реагировали мгновенно и безжалостно, запястья сразу же сковывала боль от раскаленного металла. Нет, он не уродовал ее кожу, она оставалась такой же гладкой и нежной, но боль, которую она испытывала, заставляла верить в то, что она умирает, здесь и сейчас.
Но в большее отчаяние Дарлу повергал взгляд. Безжалостный и наслаждающийся взгляд ее мучителя, когда она со стоном боли падала на пол, скорчившись и скрипя зубами. Сид не просто смотрел, он наслаждался каждым вздохом, каждой судорогой. «Боже, какое же ты чудовище», - думала в такие мгновения девушка.
- Мне нужна кровать, - спустя неделю мучительных ночей на диване, осмелилась попросить Дарла.
- Я не разрешал заговаривать со мной, - не поднимая взгляд, ответил Валле.
- Мне даже на это разрешение требуется?
- Конечно.
Сид отложил в сторону перо и внимательно посмотрел на свою игрушку. Та молча стояла и глядела на него с таким удивлением, что он едва не расхохотался.
- Так что ты хотела, bréagán?
- Кровать, - тихим шелестом ветра слетело с ее губ.
- Зачем? Чтобы соблазнить меня? Не выйдет. В отличие от темных я не интересуюсь смертными женщинами, - в его голосе сквозила издевка.
- Я даже и не думала об этом, - глаза Дарлы вспыхнули и тут же погасли. – Даже домашнему питомцу нужно место, чтобы спать. После сна на диване, я чувствую себя разбитой.
- По твоему виду это не скажешь. Ну, хорошо, будет тебе кровать, только не делай такой скорбный вид, словно умерла твоя бабушка.
Дарла задохнулась от его фразы. Она разом разучилась дышать, став похожей на выброшенную, на берег рыбу. А вдруг и правда с ее родными что-то случилось, а она здесь. Девушка отошла к окну и сжала подоконник до побелевших костяшек пальцев. Сид, потеряв к ней всякий интерес, занялся своими делами. А она все стояла, глядя вдаль на мир полный свободы, полный привычной жизни. В такие моменты она хотела стать птицей, расправить крылья и… Браслет предупреждающе потеплел, заставляя взять себя в руки и перестать думать о том, что свобода так близко. Чтобы не искушать себя, девушка ушла на свой диванчик и, рухнув на него, закрыла глаза, не заметив как провалилась в тревожный сон.
Ей снился дом. Теплый летний вечер, мягкий ветерок трепал ей волосы, а она смеялась над какой-то шуткой дядюшки Шона. Он как всегда рассказывал о своей боевой молодости, которая прошла сначала в акциях протеста против британских военных, а потом в ирландской армии. Тетушка принесла очередную порцию чая, попыталась отнять у дядюшки пиво, но не смогла этого сделать, потому махнула рукой и села за стол. Это было тихий спокойный вечер, как вдруг за ее спиной появился вихрь, который потащил ее прочь от семейной идиллии, что царила на маленькой кухне. Дарла кричала, но голоса не было, а родные продолжали разговор, не замечая, как она пропадает. Девушка тянула руки к светлым образам, но ее упорно тянуло назад в темноту и отчаяние.
Дарла села, глядя в темную пустоту перед собой. Ее руки метнулись к горлу, стараясь избавиться от неприятного липкого чувства страха, которое поселилось у нее в душе, окутывая ее тело. Звуки медленно возвращались к ней треском пламени в камине и скрипом пера по бумаге. Она пыталась справиться с мелкой противной дрожью, что сотрясала все ее тело.
- Кошмар? – в голосе Валле не было ни грамма сочувствия.
Дарла кивнула, не имея возможности произнести ни слова.
- Вода там, - дождавшись, когда девушка обратит на него внимание, сид указал на маленький столик с едой и кувшином воды.
- Спасибо, - неуверенно пробормотала она.
- Не стоит, - туата де данаан усмехнулся.
Дарла шагнула к столику и налила себе воды, украдкой посмотрев на своего мучителя. Вале сосредоточенно что-то писал. «Интересно, что он там пишет? Трактат? Уже неделю я тут, а он каждый день что-то пишет. Причем постоянно», - она осеклась и постаралась отогнать эти мысли. Ей было все равно, ее это не касалось.
- Можешь идти спать, я ухожу, - поднимаясь со своего места, велел сид. – Кстати, я выполнил твою просьбу.
Дарла приподняла в изумлении бровь, но обернувшись, изумленно ахнула, к спинке дивана примыкало изножье кровати. Изящная резьба украшала изголовье и четыре столбика, вместо тяжелого балдахина над подушками спускался тончайший газ, только создававший видимость присутствия укрытия. Мягкие подушки горой возвышались на простынях, теплое перина должна была служить ей одеялом, а в ногах было брошено покрывало, тонкой золотистой полоской разбивавшее господство черно-синего белья.
- Спасибо, - как можно более равнодушно ответила Дарла.
- Ерунда, - он вышел, хлопнув дверью, оставив ее одну с мыслями о доме.
Девушка рухнула на шелковые простыни и разрыдалась. Сколько же ей еще терпеть такие издевательства. Тетушка, наверное, объявила ее в розыск, и полицейские сбиваются с ног, не понимая, куда могла исчезнуть молодая женщина. Она тихо оплакивала свою жизнь такую простую и понятную. Постепенно ей перестало хватать воздуха, слезы перешли в жуткие всхлипы, которые постепенно перешли в беззвучные рыдания. Слез не было, но так хотелось их выплакать. Она не заметила, как провалилась в сон, так и оставшись поверх одеяла.
Как ни странно огонь в камине не погас, ни посреди ночи, ни даже к утру. Это Дарла поняла, когда на утро с трудом разлепила ресницы и осмотрела место своего заточения. Впервые за последнее время выспавшись, она неожиданно для себя потянулась, тихо мурлыкнув, и улыбнулась.
- А Валле нет? – ворвался в ее утреннюю идиллию знакомый голос.
- Ой! – Дарла подпрыгнула на кровати, вцепившись в одеяло и пытаясь прикрыться от откровенного взгляда сида.
- Простите, я вас напугал, - попытался успокоить девушку Лоэнриф.
- Вы появились неожиданно, - смущенно опуская ресницы, пробормотала девушка.
- Это так, тем более вы еще спали, - улыбнулся мужчина. – Но я не ожидал, что спальню устроят тут.
- А где еще меня держать? – на ее губах появилась горькая усмешка. – Домашних животных держат на диванчике подле хозяина.
- Вы несправедливы.
- Ну почему же? А кто же я еще?
- Думаю, что вы кто угодно, но не домашний питомец, - попытался оправдать друга Лоэнриф.
- Пленница? Ну если так, тогда требую отношение как к военнопленному в соответствии с Венской конвенцией.
Мужчина расхохотался, садясь в кресло и не спуская глаз с девушки, которая с взъерошенным видом и сверкающими глазами сидела на кровати, прижимая к груди, как великую драгоценность простое одеяло. Сид невольно залюбовался ей, четкими чертами лица, словно вырезанными из белого мрамора талантливым скульптором. Этими глазами, длинными ресницами, черными как уголь. Этой изящной, тонкой рукой, что сжимала одеяло.
- Но войны с вами не было, - произнес он, наконец.
- Тогда это похищение? А это карается законом. Уголовное дело, собственно говоря.
- А судить в таком случае кто будет?
- По подсудности, - коротко ответила Дарла, фыркнув.
- Думаю, ни один суд за это не возьмется. Мы вроде как сказочные создания, нас не существует, - подняв вверх указательный палец, заявил Лоэнриф.
- Думаете? А если кто-то из вас предстанет перед судьей?
- Тогда вопрос спорный, - согласился сид.
- Вот видите. Все можно доказать, если иметь доказательства.
- Сколько вы тут, Дарла?
- Неделю, - недоуменно посмотрев, на резко сменившего тему сида, ответила девушка.
- Думаю, вам не стоит возвращаться в свой мир, - он поднялся с кресла с кошачьей грацией и отошел к окну. – Вас уже не ищут.
- Даже если не ищут. Вам не кажется, что возвращение родного человека, на встречу с которым потерял всякую надежду, будет большой радостью?
Сид резко повернулся к Дарле и впился в нее внимательным взглядом, в котором скользило сочувствие и боль. Влетевший в окно ветерок, растрепал его волосы. Пауза затянулась.
- Вы что-то недоговариваете, - прошептала, внезапно испугавшаяся, Дарла.
Ей стало очень неуютно в компании этого красивого мужчины, который знал больше нее. Который мог просто молчать и смотреть, а она терялась в догадках, что же он хотел ей сказать, но не говорит. Что скрывается за этими завораживающими глазами, какие беды и мысли?
- Если вы так хотите, Дарла, - Лоэнриф вздохнул. – Вспомните, где вы находитесь.
- Тир-на-Ног? Я так полагаю.
- Верно, а чем знаменит Тир-на-Ног? Да и наш мир вообще.
- Тут живут Туата де Данаан.
- А еще?
- Еще? – девушка, недоумевая, посмотрела на него.
- Здесь время течет по иному. В нашем мире проходит один день, в вашем мире пять лет. А теперь посчитай, сколько прошло лет с того дня как тебя украли.
- Но как же Самайн и Белтайн? Открывающиеся границы между нашими мирами? – Дарла цеплялась за последнюю соломинку, в отчаянии ища поддержки у «врага».
- С Самайном и Белтайном сложный механизм и я не могу его проследить и объяснить, как он работает. Только знаю, что между ними проходит полгода и у нас в мире.
- Этого не может быть, - Дарла опустила голову так, что волосы скрыли навернувшиеся на глаза слезы, ее шепот стал прерывистым.
- Но это так и есть. В том мире прошло тридцать пять лет.
- Нет…, - тихий и едва различимый шепот был ему ответом. – Нет, никогда! Я никогда не поверю в это!
Дарла сорвалась на крик, в отчаянии молотя кулаками по простыням.
- Никто не в состоянии изменить этот ход вещей, - с горечью добавил Лоэнриф. – И я не в состоянии убрать браслеты, чтобы ты ушла пока не поздно. Поэтому твоя судьба остаться тут.
- Но я не хочу, не хочу, - девушка подняла на сида полные слез глаза. – Там моя жизнь, мои друзья…
- Твоя любовь, - закончил за нее мужчина. – Я понимаю, но в этой ситуации я бессилен. Прости.
Девушка рухнула на кровать и разразилась слезами. Понимая, что бессилен остановить этот поток рыданий, Лоэнриф ушел к камину и опустился в кресло, стараясь отрешиться от раздававшихся рыданий. Он ничем не мог помочь, ей следовало принять свою судьбу, осознать ее и не страдать.
Пламя в камине потрескивало, привлекая к себе взгляд и располагая к размышлениям о том, что они все-таки жестоки к людям. Но Лоэнриф прекрасно понимал, что право быть жестокими они получили по праву собственной силы. Люди слабые существа, которые не способны сопротивляться силе таких существ как сиды. А те без зазрения совести пользовались этим. Очаровать и увлечь в свой мир, который люди называли холмами, а потом не отпускать назад. Да и был ли путь назад? Ведь все годы, которые сэкономил человек в холмах, нахлынут на него по возвращении. Потому у людей не было другого выбора, как жить в холмах. «Так, чем же мы лучше темных? Похоже, что ничем», - пришел к неутешительному выводу Лоэнриф.
Один из моих проектов) Для Марии Сандару выкладываю)
@темы: писательство, муза напала